История / Интервью заключённой

        Красавец, мультимиллионер, красавец и плейбой Вольфганг Титце вот уже три дня не выходил из своего особняка. А причиной столь необычного поведения популярного в Европе прожигателя жизни стал традиционный для него приступ депрессии, во время которого Вольфганг уходил в добровольное заточение, неделями не снимая телефонной трубки и не принимая самых изысканных и дорогих гетер. В эти дни его контакт с внешним миром ограничивался чтением заголовков газет, которые просовывали ему под дверь, и просмотром вечерних телевизионных программ, причем самого «чернушного» свойства. Вот и сейчас Вольфганг в одиночестве коротал вечер у экрана телевизора, мрачно созерцая интервью модной журналистки с молоденькой преступницей, приговоренной к пожизненному заключению. Диалог шел об условиях содержания «отбросов общества», и Вольфганг откровенно наслаждался замешательством репортерши, с первого вопроса получившую хорошую "плюху" от бледной и анемичной женщины в казенном платье-халате.
       - Вы хотите сказать, - бормотала смущенная журналистка, - что одобряете применение высшей меры наказания? Но в таком случае вы сами... простите, сами подлежите смертной казни
       Вольфганг буквально впился в лицо заключенной. Интересно, что же совершила эта симпатичная особа с такими полными чувственными губами? Убила мужа, любовника.
       - Да, считаю, что лучше меня бы казнили. Голос у женщины был глубокий и чувственный
       - Но вы все-таки живы - журналистка зябко поежилась. - Разве это ничего не значит для вас?
       - Жива? - арестантка неожиданно расхохоталась. - И это ты, девочка, называешь жизнью? А позволь задать тебе нескромный вопрос: как часто расставляешь ты свои ножки? Как часто допускаешь туда мужика?
       - Ну, у меня нормальная сексуальная жизнь, - журналистка обиженно поджала губы. Нормальная сексуальная жизнь, - с насмешкой повторила арестантка.
       - А мне вот даже и представить себе трудно, что это означает, - в голосе женщины прозвучала затаенная боль. - Тебя-то, моя милая, трахают не менее двух раз в неделю. А при твоем возрасте и твоей прекрасной профессии, когда ты разъезжаешь по всему миру, можно позволить все, что только пожелаешь. Только пошевели пальчиком, и любой мужик отутюжит тебя до потери пульса. - Лицо заключенной исказилось от нескрываемой страсти, а в горле заклокотал горячий ком. - А ты, дорогуша, никогда не задумывалась, сколько сидящих перед телевизорами парней рвут ремни и спускают джинсы, увидев тебя на экране? Дай нам хотя бы одного такого онаниста из каждой твоей передачи. Самого зеленого, с не обсохшим на губах молоком. Зачем молодому человеку вхолостую растрачивать свой «семенной фонд»? И потом с нами ему наконец удалось бы узнать, что такое настоящая половая жизнь.
       Яростно-глумливая речь заключенной ошеломила журналистку. Сценка была настолько колоритной, что сидящий у телевизора Вольфганг почувствовал некоторое подобие волнения - верный признак того, что коварная хандра понемножку ослабляет свою железную хватку
       - Вижу, что мои слова шокируют леди, - продолжала между тем заключенная. - Конечно, я не училась как ты, и не отношусь к умным девочкам. Но сижу здесь пять лет, а это значит, что уже две тысячи раз лежала в камере и не могла дождаться, когда же они вырубят свет. И когда наконец-то его вырубают, тогда задираю ночную рубашку вверх до самого горла. Мои титьки давно торчат как свечи, а к моему клиторочку стоит только прикоснуться пальцем, как он сладко выпрыгивает из щели. А потом сгибаю ноги и медленно развожу их, совсем медленно и очень широко... И жду, можно сказать пытаюсь себя гипнотизировать, понимаешь? К счастью у меня богатая фантазия. Да и подруги помогают. Не отводи глаза милочка. Знаю о чем ты думаешь. Да, нам приходится возбуждать друг друга: массируем письки и сосем титьки. Да и как же иначе? Если нельзя зажечь какого-нибудь парня, тогда делаешь все, чтобы помутнел взгляд у куколки, перед которой ты раздеваешься. Но мужской член всем нам мерещится в каждом углу камеры. И каждую ночь лежу, ощущаю в себе толстую дубину разгоряченного мужичка, но в действительности меня трахает один только лунный свет. Иногда думаю, что еще одна такая ночь и сойду с ума. Пять лет назад попала в эту камеру, теперь мне двадцать восемь. Больше не выдержу ни пять, ни десять, ни тем более двадцать лет.
       Монолог заключенной прервался визгливым всхлипыванием.
       - Скажите им, что нам нужен настоящий секс. Пожалуйста, скажите!
       Выключив телевизор, Вольфганг с облегченным вздохом откинулся в кресло. Ощущение давящей тяжести в груди уходило, уступая место поднимающей вверх легкости. И вот, как бы почуяв желанный подъем, тонкие ноздри породистого носа шевельнулись, а в тусклых всего лишь минуту назад глазах заиграл игриво-хищный огонек.
       За это выражение светло-голубых глаз брюнет Титц и получил кличку «похотливая пантера». Едва уловимым движением гибкой спины Вольфганг «выстрелил» себя из кресла и набрал номер обер-прокурора, своего старого приятеля...
       Женская тюрьма в этом городишке относились к числу наиболее старых зданий, и сейчас в очередной раз его приводили в божеский вид, поскольку внутренние помещения, как всегда, остро нуждались в обновлении. Камеры, где размещались арестантки, приговоренные к длительным или пожизненным срокам заключения, были уже отремонтированы, но в коридоре все еще стояли лестница и строительные «козлы».
       - Проклятый запах, голова просто разламывается от этой краски, - ворчала Эльке, натягивая через голову ночную рубашку. - Вот уже месяц здесь работают маляры, но ни одного из них нам так и не удалось увидеть. А когда придут электрики, эти жлобы будут закрывать нас в камерах до самого вечера.
       Эльке вздохнула и повернулась к соседке напротив Инги, но она, видимо, уже спала. Зато мгновенно откликнулась Блейки, двадцатитрехлетняя мулаточка с шелковистой шоколадной кожей.
 
ЭкзеkYция По принуjдению Gетеро$ексуалы Ле$бiянки История Группа Случай Измена ПодRостки Студенты Потеря деVSтвенности Остальное Романтика ИнцESст Классика Странности Пособие